Приезжие бывают разные! Бывает так, что соберется обычный человек и поедет за тридевять земель посмотреть: как это там, в прекрасной дали люди живут-поживают… Подготовится к вояжу, книжку какую про эти дальние страны прочтет (путеводитель), визу выправит, гостиницу приличную закажет, обратным билетом (важно!) заранее озаботится. А когда приедет - деньжат с собой привезет, достопримечательности осмотрит (музеи там всякие) на концерт сходит, кафе-ресторан посетит и, накупив сувениры, в обратную дорогу двинется. Неужели такого замечательного человека в нашей славной столице не приветят? Конечно, приветят и будут рады – турист и денег привезет и потратит их именно здесь, обеспечив много местных людей работой, и приятные впечатления о стране-городе увезет с собой, да еще там у себя на родине друзьям-приятелям расскажет: вот есть такой прекрасный город Москва!

   А есть другие… Которые приезжают чтобы урвать кусок «сладкого» московского пирога – ну как же, именно здесь, в столице молочные реки текут в кисельных берегах, тут деньги растут на деревьях, а бриллиантами вымощены пешеходные дорожки на Рублевке! Так вперед, в Москву: виза и регистрация нам не нужна, жить будем в хибарах, работать – за гроши, еду отнимем у московских стариков – им уже не нужно, а заработанные денежки – пошлем на родину не заплатив ни копейки налога. Вот об этих чужаках, мигрантах-гастарбайтерах мы и поговорим сегодня. Почему именно сегодня? А почему бы и нет???
Нам говорят (по данным Федеральной миграционной службы РФ) что в Москве каждый данный момент живет 400 000 мигрантов. Реальные цифры – значительно больше, в декабре 2007 года на территории города Москвы было зафиксировано 1 000 000 мигрантов (это только «легальных»). Нам говорят (московские чиновники и «прикормленные» ими предприниматели) что столице нужно еще как минимум 800 000 гастарбайтеров, что без них тут все замрет, все остановится и город утонет в грязи… Уместен вопрос, а как же мы тут жили (что жили – прекрасно помню) до этого нашествия? Ведь кто-то и улицы мёл и автобусы водил и на стройках работал? Московские старожилы ответят быстро и правильно – лимитчики! Верно! Это очень верный ответ! А сколько было этих самых «лимитчиков», то есть людей, имеющих не постоянную московскую прописку (мечту любого гражданина СССР) а прописку временную, лимитированную (отсюда и слово – «лимита»). Так вот, читатели уважаемые, лимитчиков в столице было очень и очень немного. Не каждый завод имел право нанимать рабочих в регионах России (а не в других странах, как сейчас), да и количество нанимаемых было очень ограничено (лимитировано), отсюда и второй смысл слова «лимита» - эдакий «ограниченный контингент» рабочих из регионов, нанятых в Москву на определенный срок и проживавших компактно – в общежитиях. Лимитчики по улицам не шлялись с наступлением темноты и москвичей не грабили!

   А сегодня (по данным пресс-службы ГУВД столицы) половину всех преступлений в городе Москве совершают мигранты! А что же они делают в рабочее время? В основном – брак, потому что в профессиональном плане они абсолютно некомпетентны! Их уровень – подручный мастера, их работа – подносить стройматериалы. Всю жизнь они пасли баранов (или собирали хлопок) а теперь, понакупили липовые справки и удостоверения чтобы работать в Москве – отнимать рабочие места у коренного населения! Кому нужны такие специалисты, что они качественно могут сделать?

Московские чиновники утверждают, что город утонет в грязи, если его не будут мести дворники-таджики. Начнем с того, что город уже утопает в грязи! Моя мама рассказывала мне о прекрасных временах в столице, когда после окончания спектакля в Большом можно было, не переодевая туфельки-лодочки пройти через площадь поужинать в «Метрополь», а если в «Метрополе» все столики были заняты – подняться по Тверской до ресторана «Арагви». И все это – не испачкав туфли! Вопрос прямой и честный – сегодня это возможно? Кстати – ресторана «Арагви» уже нет… Почему сегодня весь центр до Садового кольца утопает в грязи? Почему плата за вывоз мусора растет ежегодно, куда идут деньги, ведь гастарбайтеры получают гроши! И естественно, за эти гроши они не будут работать качественно. И потому что мало платят и потому что они работают в чужом городе на чужой земле! Это нормально (для них) но совершенно ненормально для жителей Москвы!

Московские коммерсанты (и наскоро «перешитые» в коммерсанты сотрудники государственных унитарных предприятий) начальники из вчерашних ГУПов, ныне названных «ООО» заявляют, что без мигрантов-гастарбайтеров не может выжить, прямо-таки остановится общественный транспорт. Начнем с того, что он уже стоит – в долгих московских пробках, которые зачастую образуются из-за неумения приезжих ездить в плотных столичных транспортных потоках. А если городской транспорт и едет, то проезд в нем дорожает год от года. Если рабочая сила так дешева, почему проезд в московском метро уже стоит 20 (ах, простите – 19!) рублей. А в 2009 году будет стоить больше! А потом, год за годом – еще больше! И кого же возит это дорогое метро? Да тех же гастарбайтеров с работы и на работу! И утренние электрички их возят. И проезд в электричках также дорожает год от года…

Включаясь в общий хор «рулевые» московского градостроительного комплекса всерьез утверждают, что кроме мигрантов-гастарбайтеров на стройках столицы работать просто некому. Тогда почему квадратный метр жилья в Москве дорожает год от года, кому это дешевые гастарбайтеры строят дома? Дорогим приезжим? И что на этом «празднике жизни» получают простые москвичи? Переселенческий жилой фонд? А каково качество квартир, построенных мигрантами, хотите узнать?

Вот дом, в котором я теперь живу – переселенческий, построен гастарбайтерами из южных регионов России (предприятие ДСК-1), внутреннюю отделку выполняли гастарбайтеры из страны Армении. Качество ужасное, недоделок – масса. Все было сделано «на живую нитку», так, чтобы государственная комиссия на первый взгляд не обнаружила никакого брака (а вторым взглядом она и не смотрела…) Сразу же после переселения началось: стены – косые, краска – облезает, обои – отклеиваются, настил полов – «играет», из пластиковых окон – дует… Приглашенные для осмотра квартиры эксперты едины в оценке происходящего – надо очень ненавидеть москвичей, чтобы строить такие дома. А если серьезно – дома строят по «остаточному принципу», то есть деньги на строительство дома уже «распилили» где-то наверху (между строительными боссами и чиновниками), а рабочие за гроши возводят времянки, «потемкинские деревни». И такая ситуация не только с переселенческим жильем. Мой хороший знакомый, коренной москвич, вывезенный в бессознательном младенческом возрасте в нефтяные регионы СССР родителями, погнавшимися за «длинным рублем», повзрослев, решил вернуться в столицу «на белом коне» и приобрести квартиру в элитном жилом комплексе общей стоимостью 1 000 000 (миллион) долларов США. Обратился к риелторам (нынче это модно) и, выбрав вариант, поехал осматривать новое жилье. На картинках в буклетах – все было гламурно, а вот в реальности – то же самое, что и в переселенческом жилье плюс здоровая (ладонь можно просунуть) трещина в стене. На вполне уместный вопрос: «А за что я плачу миллион?» мой хороший знакомый получил потрясающий ответ от «менеджера» риелторской компании: «А это – оптический обман! Вам все это кажется…»

Вот так сегодня строят дома в городе Москве! А кто строит? Люди, не знающие города, не уважающие его жителей, их традиции, люди, которым наплевать на город, для которых главное – свой карман (домик на Рублевке, да счетец в Швейцарии) – это для начала, а потом: замок в Чехии и вилла на берегу теплого моря, а как там москвичи будут жить зимой в бракованных домах – не их проблемы… Градостроительный комплекс столицы сегодня – народ пришлый, приезжие, одним словом!

А чему удивляться? Гастарбайтер всегда враждебен тому месту, где он зарабатывает деньги. Для местной культуры он чужак, со своими непонятными обычаями, местное население ему – конкуренты у которых надо отобрать кусок хлеба, местные законы для него – ненужная обуза, он всегда временное явление, он не будет здесь жить и ему глубоко безразлично будущее его «строительного объекта». Гастарбайтер всегда асоциален – его семья живет совершенно в другом месте, поэтому морально-этические ценности оседлого образа жизни ему чужды – он их просто не замечает. Он по сути своей – рвач и бракодел, а в свободное от работы время – латентный экстремист, потому что беден и голоден, а вокруг – устоявшаяся сытая жизнь, которая его вполне естественно не принимает и никогда не примет - отторгнет. И вот во имя своей сакли в таджикском селе или домика в селе молдавском он отказывает себе во всем, живет в трущобах, ест отбросы и давит, дави, давит «деньгу», чтобы отослать все больше и больше российских рублей себе на родину.

Чтобы всерьез говорить о том, что такие люди буду работать честно и качественно нужно быть либо патологическим идиотом, либо чиновником-коммерсантом уже «распилившим» бюджетные деньги и теперь, чтобы как-то выполнить работу, за которую он уже парадно отчитался, готовым нанять кого угодно из каких угодно мест: чтобы и работу сделал и был доволен теми грошами («опилками» бюджета) которыми с ним расплатятся.

   Так вот, господа «начальники» большие и не очень, у меня для вас плохая новость: одними призывами к «толерантности» эту проблему не решить! Можно напилить сколько угодно рекламных щитов, написав на них: «В Москве хорошо живется всем!», но пока у государственных и муниципальных властей не будет внятной политики, направленной на обеспечение преференций коренному населению (реальных преференций!) – проблему «мирного сосуществования» не решить… Слишком уж наросло! Понятно, что гастарбайтер сверхприбылен для нанимателей, но, похоже, что времена наплевательского отношения к коренным москвичам заканчиваются – гастарбайтеров стало слишком много, неоправданно много и прежними рекламными «сказочками» постоянный рост их количества уже не объяснить.

Предвижу возражения «борцов с ксенофобиями» всех мастей и отвечу простым примером: в прошлой, советской жизни я был системным программистом. Говорят – неплохим. Так вот, если бы я перепугавшись хаоса перестроечных лет с туристической визой (без грин-карты) прибыл в Силиконовую долину, поселился бы там в картонках из-под бананов и попытался устроиться на работу в компанию IBM (за 1/10 реальной заработной платы системного программиста) меня депортировали бы в тот же день – и коренное американское население (у которого я намеревался отнять работу) проводило бы меня пинками, а сотрудникам миграционной службы устроило бы шумную овацию. И были бы правы! Потому как свобода – свободой, демократия – демократией, толерантность – толерантностью, а преференции у коренного населения – должны быть по одной простой причине, оно (население) – коренное! Ну, живут здесь люди давно и с ними – считаться надо…

   «Я не разбиваю палаток в Мекке. Не езжу читать «Отче Наш» и «Аве Мария» у могилы Пророка. Не езжу мочиться на стены их мечетей, тем более испражняться на них. Когда я бываю в их странах (отчего, надо сказать, не получаю ни малейшего удовольствия), никогда не забываю, что я — гость и иностранка. Я стараюсь не оскорбить их ни одеждой, ни жестами, ни поведением, нормальным для нас, но неприемлемым для них. Я обращаюсь с ними уважительно, с должной вежливостью, с участием. Я приношу извинения, если из за невежества или отсутствия внимания нарушаю некоторые их правила или религиозные убеждения.
   А вот когда в моей памяти два взорванных небоскреба смешиваются с двумя взорванными Буддами, я вижу образ (не апокалиптический, но для меня в равной степени символичный) огромной палатки, которая два лета назад обезобразила Соборную площадь во Флоренции. В моем городе.

   Огромная палатка, установленная мусульманами из Сомали… Сомали — страна, тесно связанная с Усамой бен Ладеном. Как ты помнишь, кроме того, это страна, где в 1993 году семнадцать морских пехотинцев миротворцев были убиты, а над их трупами надругались. Мусульмане из Сомали установили эту палатку, чтобы выразить протест итальянскому правительству, в кои то веки усомнившемуся: стоит ли продлевать их паспорта и разрешать въезд полчищам их родственников: матерей, отцов, братьев, сестер, дядьев, теток, двоюродных братьев и сестер, беременных жен, а следовательно, по цепочке, разрешать въезд родственникам их родственников. Палатка была разбита около архиепископского дворца, на тротуаре, где они по привычке выставляли ботинки, тапки и бутылки воды, которой они моют себе перед молитвой ноги. Итак, палатка была размещена прямо перед Собором Санта Мария дель Фьоре и в нескольких шагах от Баптистерия. Она была меблирована, как квартира: столы, стулья, шезлонги, матрасы, чтобы спать и совокупляться, примусы, чтобы готовить еду и заполнять всю площадь гарью и вонью. И все нараспашку. Плюс электрическое освещение плюс магнитофон, откуда шел голос муэдзина, взывающий к правоверным, попрекающий неверных, и этот голос оскорбительно заглушал прекрасный звон колоколов. В дополнение к общей картине — желтые полосы мочи оскверняли тысячелетний мрамор Баптистерия, так же как и его золотые двери… Господи! Далеко же стреляют их струи, этих сынов Аллаха! Баптистерий обнесен решеткой, а они через решетку попадали на расстояние более двух метров. Желтые полосы мочи, зловоние экскрементов, перекрывающих вход в Сан Сальваторе аль Весково, изумительную романскую церковь IX века, прямо рядом с площадью, и которую сыны Аллаха превратили в отхожее место, как и церкви Бейрута в 1982 году...»

   Из книги "Ярость и гордость", автор - Ориана Фаллачи, итальянская журналистка, много лет живущая в Америке и известная своими независимыми взглядами.

   Наше досье: В годы Второй мировой Ориана Фалаччи, тогда четырнадцатилетняя девушка, сражалась в рядах итальянского Сопротивления против фашизма. Затем, не раз рискуя жизнью, писала гневные репортажи из различных горячих точек планеты: Вьетнама, Ближнего Востока, Венгрии 1956 года, революционной Латинской Америки 1970 х годов, региона Персидского залива.

   «Россия для Русских, Москва для Москвичей!» - это один из лозунгов российских «скинхедов» (кстати, один из немногих цензурных, остальные даже писать неприлично). И все-таки я отправился на интервью с лидером одной из подмосковных группировок «скинхедов», или просто «скинов», как они сами себя называют. Мой собеседник - Артем, именно так его зовут, фамилию просил не называть по вполне понятным причинам. С Артемом свел меня один знакомый, по его словам, человек этот «выпадает» из стереотипного образа «скина». Чем же так отличается Артем от прочих молодых людей с бритой головой и с «интересными» убеждениями? Беседа началась....

   - Артем, добрый день.
- Здорова.

- Для начала скажите, сколько вам лет? Если, конечно, это не тайна?
- Нет, не тайна, мне 23. Кстати, слушай, чёты на «вы» со мной, мы оба русские, потому давай нормально базарить!

- Хорошо. Скажи, пожалуйста, в каком возрасте ты приобрел такие убеждения?
- Где-то в 11 лет я с родителями поехал на юг. И вот, как-то днем я пошел за сигаретами (понятно, один, без ведома родителей). Возле палатки ко мне подвал или четверо ребят лет по 15-16. Сначала е...нули мне, а потом забрали все мои деньги. Да, забыл сказать, эти уроды, как ты понял, были «хачами».

- А расскажи о своем продвижении в лидеры вашей группировки?
- Мне тогда было 19, я участвовал во всех наших делах. И, в отличие от многих, умел думать и находить правильные решения. А дальше все само собой случилось.

- То есть, как я тебя понял, «скины» все не умеют думать?
- Нет, ты неправильно понял. Они думают, но не о том, о чем надо.

- Поясни...
- Ну, к примеру. Сидят ребятки, водку жрут, а потом возникает «гениальная идея» пойти и разгромить «хачевскую» палатку.

- А ты против таких методов?
- Конечно, нет, но это надо делать четко, организованно, а не по пьяни!

- Ясно. А расскажи о вашем образе жизни. Чем питаетесь, какую музыку слушаете. Вообще о жизни вашего отряда?
- «Отряда», это прям как в армии... У нас не отряд, а сообщество людей с общими интересами. Так о чем там было... А... ну, питаемся мы, как все люди. Музыку слушаем разную, у нас за уши (а оригинале были другие органы - Е.Б) никто не тянет. Конечно, рэп, эту музыку тупых ниггеров, мы не уважаем, попса тоже бесит. А так полная свобода. Лично я люблю группы типа «Сектор газа», «Гражданская оборона», Михаила Круга, в общем, хорошую музыку.

- Скажи, в прессе существует образ «скина», как подростка из бедной и даже пьющей семьи. Это так?
- Не совсем так; я вот не подросток и не совсем бедный, у меня, к примеру, свой кабак. (Забыл сказать - наш разговор происходил в баре Артема – Е.Б.) Так и многие мои друзья имеют приличную работу, просто это их убеждения и они всегда могут их доказать.

- Расскажи о своей семье.
- Я из хорошей семьи. Отец депутат Московской городской думы, фамилию не скажу, зачем подставлять хорошего человека, а мать тоже очень хороший, душевный человек, она домохозяйка.
- И как же они относятся к твоей жизни?
- Так и думал, что спросишь! Они многого не знают, я взрослый человек, живу один. И даже если они чего-то говорят, я мало слушаю. У меня своя жизнь, у них своя.
- А по каким признакам определяется принадлежность «скина» к той или иной группировке?
- По месту, где он живет. К примеру, «скин» из Реутова не поедет в раменскую группировку, ну и наоборот. А так мы перезваниваемся и обсуждаем планы.
- Расскажи о последнем плане.
- Не, это наши дела.
- Хорошо. Ну и последний вопрос, а то вон у тебя телефон звонит не переставая.
- Да, ребята ищут. Так о чем спросить хотел? - Так вот. Как можно стать членом вашей группировки?
- Записаться хочешь? А если серьезно, то существует ряд испытаний и проверок. Далее Артем говорил много, часто ругался на новичков. Потому я позволил себе просуммировать его высказывания, вот что получилось.
1) Осматривается сам человек. Его внешность (подходит только славянская), физическое состояние.
2) Далее спрашивается его фамилия (принимаются люди с фамилиями, которые оканчиваются на «-ов», «-ев», редко с другими окончаниями).
3) Далее человека «прописывают», то есть он должен выдержать бой со старшими членами группы, бывают и иные системы «прописки». К примеру, за день нужно принести 10 зубов «иноверцев» (но это редкость).
4) И наконец, нужно выпить... правильно, русскую водку, и не сколько-нибудь, а 0,5 литра. Причем не просто без закуски, а за определенное время. Обычно за 10-15 минут. Считается, что «крепкий русский парень» все это выдержит. А если нет, то какой он, к черту, «скинхед»...

   Так и закончилось мое общение с Артемом. Ему кто-то опять позвонил, и, быстро пожав мне руку, он ушел стремительным шагом. А я еще долго сидел с кружкой пива и размышлял над нашим разговором.